Непривыкшие к жизни

В этом году наши журналисты заглядывали в старые дома, в истории завода секс-игрушек, ансамбля кантри-музыки и живущего в гараже Терминатора, в оставшуюся без учительницы деревенскую школу, в город, где жил Виталий Наливкин, в бабушкин сад и даже на страницу умершей восемь лет назад пенсионерки. Если вы не успели прочитать какие-то из наших текстов, предлагаем вспомнить самое важное.

— Чего они надумали, куда все пошли? У всех дома, дети. Толя вон двухэтажный дом построил…, — расстраивалась из-за решения своих пятерых сыновей пойти на войну героиня первого в 2025 году текста «Новой вкладки» — 69-летняя Нина Никифорова из башкирского села Каменка.

Эта история вызвала бурю обсуждений в соцсетях, многие стали осуждать пенсионерку. За чудовищной реальностью происходящего осталась почти незамеченной её первая реакция — удивление: мать не могла понять, почему сыновья предпочли войну своим семьям. Один из них погиб, у него остались шестеро детей и четверо внуков. И он, и его братья уехали воевать добровольно, как и 20-летний житель Каменки Сергей Самсоненко, который сейчас покоится на местном кладбище.

Кажется, что удивление реалиям, которые в XXI веке кажутся чужеродными, давно исчезло из жизни многих людей в России (и очень ценно, что не всех). Они привыкли. К войне, к потерям, к смерти.

— Ну а что? Бывают взрывы. Уже к этому все привыкли, мне кажется, — рассказывает об учёбе во время воздушных тревог и обстрелов студентка в Курске.

— Поначалу это мешало, но сейчас стало нормой, обыденностью, — говорит преподаватель вуза.

И хотя большинство вузов страны ракетные тревоги не затронули, атмосфера в них уже не та — там стало больше идеологии и меньше интерактива, рассказывает журналистка «Новой вкладки» Роза Воронцова. Из университетов уходят преподаватели, и часто именно те, которые «делали университет живым, современным». «С их уходом вуз будто постарел», — пишет Роза.

Кажется, из всех локаций, попавших на страницы «Новой вкладки» в 2025 году, больше всего жизни — на заводе секс-игрушек в Краснодарском крае. Будто это какой-то параллельный мир, которого не коснулись зловещие изменения последних лет. Бывший столяр-плотник, 55-летний Владимир, шутит, что на заводе у него работа мечты: «Занимаюсь тем, что мой компьютер генерирует фотографии голых женщин». Прочитав о тонкостях производства интимных изделий, мы узнаём, что на заводе делают заготовки для маскировочных сетей, которые потом передают на фронт. А в продвижение эротической продукции вмешались запретительные законы в отношении ЛГБТ («Движение ЛГБТ» признано экстремистским и запрещено в России): в названиях и описаниях изделий перестали использовать «соответствующие слова».

Живой разноцветный мир, где все разные, слов всё больше отдаляется. А кто-то в него никогда и не заглядывал.

— Навальный? Это который сидит? — переспрашивает пенсионерка из томского села Кафтанчиково журналистку «Новой вкладки», когда та просит показать дорогу к реке, где купался Алексей.
— Не помню такого, — отвечает другой житель села.

Кажется, что настоящее становится прошлым. И наоборот.

— У нас было чудо. А мы убили его, — констатирует свердловский бизнесмен Марат Гиндуллин, который вместе со своим знакомым Алексеем Королёвым с 2016 года проводит в Екатеринбурге фестиваль, посвящённый «гуманоиду» Алёшеньке из 90-х. В те годы даже легенда об «инопланетном карлике» казалась менее инородной, чем сейчас многие реалии сегодняшних дней.

«Когда-то для него не было ничего важнее человеческой жизни, а спустя годы он завёл телеграм-канал, полный национализма и ксенофобии, и пошёл воевать», — пишет журналистка «Новой вкладки», ошарашенная новостью о гибели своего бывшего парня.

В такие моменты снова вспоминаются гипотетические инопланетяне в истории про Алёшеньку, которые, по словам Гиндуллина, «не полетели к нам, потому что сомневались в нашей разумности».

Но жизнь пробирается в повседневную привычность к её отсутствию вопреки всему. У кунгурского изобретателя Александра Осиповича она, жизнь, никогда и не останавливалась: после просмотра культового фильма со Шварценеггером в 90-е он увлёкся идеей разработки искусственного интеллекта и продолжает совершенствовать своего Терминатора. Впрочем и тут вмешалась война: некоторые комплектующие в России теперь не поставляют. А пока Александр строит у себя дома полноценную кабину авиасимулятора: «Надо же чем-то пока себя занять, ведь не может же вечно продолжаться то, что сейчас происходит».

На это же надеется и директор завода секс-игрушек в кубанской станице Полтавской Вадим Канунов. Осторожно подбирая слова, он даёт понять, что планы на покорение европейского рынка, которые пришлось пока притормозить, ещё теплятся.

Руководителю ансамбля «Весёлый дилижанс» из Обнинска Алексею Гвоздеву тоже хочется верить, что для детей когда-нибудь снова откроется окно в мир и они будут выступать с концертами за рубежом, как раньше:

— Если вдруг наладится что-то, то опять поедем.

Российские зрители теперь не жалуют американскую музыку кантри, которая для него — дело всей жизни. В 90-е участники ансамбля покоряли США и потом в 2000-е ездили с концертами по Европе, а сейчас творческая жизнь музыкантов редко выходит за пределы города.

Поезд жизни, в котором ехали некоторые герои наших текстов, ещё четыре года назад двигался, по их мнению, в правильном направлении и просто внезапно сломался. А весь прежний путь словно обволок туман, словно самое страшное появилось из ничего. Словно и не было 25 лет показухи, словно исторический облик российских городов не уничтожается уже десятки лет, словно сатирические сюжеты вымышленного депутата Виталия Наливкина подсказывала не реальность.

Впрочем, и его, Наливкина, уже как будто и не было: фото актёра Андрея Неретина на его могиле выцвело, сам памятник завалился назад, вокруг всё заросло травой.

— Был да был, есть и есть, нету и нет, — парировала жительница Уссурийска, которую встретила журналистка «Новой вкладки».

Тем временем по улицам свердловского города Ревда уже много лет бродят свиньи, а по хабаровским сёлам и деревням — тигры.

— Лично я Москву считаю виноватой. Руководство, самый верх, — говорит житель Хабаровского края, рассказывая, как тигры нападают на людей.

Впрочем, «самый верх» поддерживают местные чиновники, полицейские и все те, кого часто называют системой — словно и нет виноватых.

Её, систему, винит и жительница Приморского края Лариса Колпакова, отсидевшая восемь лет в колонии за убийство, доказательств её вины в котором так и не нашли, и потерявшая трёх детей.

— Это система так устроена, я сейчас понимаю. Это система, её не сдвинуть с места, — говорит Лариса. Говорит так, будто её жизнь перемололо что-то неодушевлённое, а не люди. И предлагает решение, как исправить эту «систему»: — Сейчас бы Сталина, честное слово, поднять, вот был бы порядок!

Эта фамилия не раз появлялась в текстах «Новой вкладки». У пенсионерки Ленины Макеевой из Петрозаводска дома есть портрет и статуэтка Сталина, она его боготворит. Нанаец Андрей Бельды, чей народ пострадал от сталинских репрессий и чей дед был расстрелян в 1938-м, видит в мёртвом генсеке идеального оппозиционера нынешнему режиму.

События прошлых лет «перезаписываются», как киноплёнка, обретая иные смыслы, сюжеты, цвета. Но всегда находится тот, кто хранит оригинальные кадры. Жители калмыцкого посёлка Шин-Мер в 2023 году скинулись на мемориал землякам, которые в декабре 1943-го по приказу Сталина были выселены в Сибирь. На открытии этого памятника были и сотрудники местной администрации — правда, в своём официальном канале чиновники умолчали об инициаторах депортации, как будто их и не было.

Хранят память о репрессированных и в красноярской деревне Верхний Суэтук, где ещё в конце 1980-х жители установили плиты с именами их предков, расстрелянных в 30-е. Правнук одного из них, местный учитель Алексей Полежаев, теперь остался без жены. В 2022 году СМИ стали травить её за преподавание в сельской школе эстонского по якобы «нацистской литературе», в деревню приехали эфэсбэшники, и учительница, которая жила в Суэтуке больше 20 лет, уехала из деревни. Эстонский язык входил там в учебную программу: на нём говорят жители Суэтука — потомки ссыльных эстонских. Но в школе его больше не преподают: там решили «перестраховаться».

«Этой нашей боязнью выстлана дорога в ад», — считает жительница Новомосковска Наталья Яцкина. Она рассказала, как люди теперь боятся говорить открыто даже о проблемах в медицине — хотя от благополучия в этой сфере зависит их жизнь.

В гостелерадиокомпании «Курган», куда осенью 2024 года пришли родственники пожилой Светланы Митиной, живущей в разваливающемся доме, тоже «перестраховались». «У нас указание: до выборов никаких негативных сюжетов», — сказали родственникам пенсионерки. А когда пришла зима, Светлана Митина умерла в холодном доме без отопления.

Иногда сквозь эту стену молчания пытаются пробиться люди-светлячки, как соседка умершей пенсионерки Екатерина. Но их мало, а стена толстая. В деревне Вологодской области пожилую женщину два года держали на цепи её дочь и зять, хотя соседи обращались в соцслужбу и полицию. Там тоже есть неравнодушные односельчане, которые пытались спасти пенсионерку, но они тоже не смогли пробить стену. А в психиатрических клиниках России насилие уже давно стало нормой: доходит до того, что пациенты, которые обращаются в стационар за помощью, боятся медработников.

Когда «светлячки» появляются среди молодёжи (не все хотят слушать SHAMAN`а), взрослые советуют им не идти «против государства». Журналистка «Новой вкладки» Роза Воронцова рассказывает, как в вузе им советуют писать курсовые и дипломы в русле «государственной повестки», и оттуда уходят самые творческие преподаватели, которые «делали университет живым, современным» — они не хотят быть в системе.

Устав от бессмысленности такой работы, кто-то увольняется из госучреждений, но большинство подстраиваются, а тех, кто пытается минимизировать давление, мало. В одном из регионов даже нашлась чиновница, которая совмещает госслужбу с фем-активизмом. Когда этот кейс стали обсуждать в комментариях, опять не обошлось без мнения, что людей перемалывает пресловутая система.

В этих реалиях очень ценно, что самым читаемым материалом «Новой вкладки» в 2025 году стал текст о самом важном. Напомнила нам об этом пенсионерка из Челябинской области, которой уже нет в живых — Раиса Кириллова-Марченякова. Она писала, что жизнь прожита, а многое из того, что хотелось, она так и не сделала и теперь жалеет об этом; писала, что добру можно научиться только друг у друга и что на старости лет она задумалась, что такое любовь и как она меняет жизнь людей. Эта история откликнулась нашим читателям: в соцсетях они оставили к ней множество комментариев, полных эмпатии. А если вы случайно начнёте забывать про самое важное, загляните в фотоисторию про бабушку Лиду — она вам напомнит.